Что выросло, то выросло: некоторые замечания к «Заре всего» Дэвида Грэбера и Дэвида Венгроу
Ключевые слова:
Дэвид Грэбер; Дэвид Венгроу; «Заря всего. Новая история человечества»; сельскохозяйственная революция; свобода; власть.
Статья представляет собой развернутую рецензию на работу Дэвида Грэбера и Дэвида Венгроу «Заря всего. Новая история человечества». В ней выделяется проблематичный контекст, в котором сегодня оказывается любая попытка писать всемирную историю человечества. Антропоцен означает по сути то, что любая такая история должны писаться с точки зрения не человечества, а Другого, который все больше представляется в виде больших данных. Грэбер и Венгроу, с одной стороны, оспаривают эту тенденцию писать историю с точки зрения микробов или «зерна», но, с другой, поддерживают ее, обнаруживая такого Другого человечества в его доцивилизованном, «туземном» состоянии.
Накопленные археологией и антропологией большие данные позволяют с легкостью оспорить нарратив «сельскохозяйственной революции», предполагающий резкий переход от жизни охотников и собирателей к оседлости первых аграриев, к иерархическим обществам и централизации. Однако Грэбер и Венгроу упускают тем самым тот факт, что нарратив всегда работает в качестве достаточно бедного обобщения, поэтому их аргументы в некоторых случаях представляются непониманием риторики, распространенной, в частности, в просветительской литературе или в работах «пандитского» типа. Нарративу сельскохозяйственной революции авторами противопоставляется не какой-то другой нарратив, а лишь изобилие эмпирических данных, множество отклонений, которые оспаривают господствующую линию развития. Кроме того, желая демонтировать основные моменты руссоистского мифа — изобилие доцивилизованного образа жизни и «падение» в цивилизацию — авторы на деле, хотя и другими средствами, восстанавливают их. Действительно, индейцы, по утверждению Грэбера и Венгроу, часто жили в гораздо более свободном обществе, чем мы живем сегодня, и не зависели от ограниченных источников существования.
В конечном счете виновником цивилизационного падения представляется власть в ее разных обличьях, генезис которой методами авторов проясняться не может.
Накопленные археологией и антропологией большие данные позволяют с легкостью оспорить нарратив «сельскохозяйственной революции», предполагающий резкий переход от жизни охотников и собирателей к оседлости первых аграриев, к иерархическим обществам и централизации. Однако Грэбер и Венгроу упускают тем самым тот факт, что нарратив всегда работает в качестве достаточно бедного обобщения, поэтому их аргументы в некоторых случаях представляются непониманием риторики, распространенной, в частности, в просветительской литературе или в работах «пандитского» типа. Нарративу сельскохозяйственной революции авторами противопоставляется не какой-то другой нарратив, а лишь изобилие эмпирических данных, множество отклонений, которые оспаривают господствующую линию развития. Кроме того, желая демонтировать основные моменты руссоистского мифа — изобилие доцивилизованного образа жизни и «падение» в цивилизацию — авторы на деле, хотя и другими средствами, восстанавливают их. Действительно, индейцы, по утверждению Грэбера и Венгроу, часто жили в гораздо более свободном обществе, чем мы живем сегодня, и не зависели от ограниченных источников существования.
В конечном счете виновником цивилизационного падения представляется власть в ее разных обличьях, генезис которой методами авторов проясняться не может.