Ключевые слова: прагматика субъекта; действие; способности; форма жизни; правила; самореференция; акразия; этика

В статье предпринимается попытка прояснить проблему определения действия посредством этической оптики. Этика понимается как система представлений о релевантности действия. Правила, как показал Джорджо Агамбен, позволяют объективировать эго, нейтрализовать поток жизни в forma vitae. В этой перспективе прагматика субъекта — это не просто набор практик управления собой, где главной задачей является полный контроль, но стратегии самоорганизации формы жизни посредством правила, в которых главной целью оказывается устойчивость. Основная трудность прагматики субъекта в этом случае состоит в решении проблемы акразии. Акразия понимается не как слабость воли, а как ее гетерогенность, разрыв или нарушение в интенциональном устроении волевого акта, когда субъект может хотеть и не хотеть действовать, хотеть действовать в нескольких направлениях одновременно, как это вводит Юн Эльстер. В тексте доказывается, что адаптационная модель прагматики субъекта, понимаемая как система аутореференций, опосредованная правилом, очень близка кибернетическому подходу. Если сопоставить работу Грегори Бейтсона «Кибернетика Я: теория алкоголизма» и «Размышления о первой философии» Рене Декарта, между ними можно обнаружить неожиданные сближения. Бейтсон объясняет эффективность и устойчивость управления собой в группах анонимных алкоголиков использованием кибернетических принципов обратной связи, комплементарности, связи с внешним. Правила для руководства ума, которые Декарт вводит в «Размышлениях», можно рассматривать как принципы самоуправления субъекта, позволяющие избежать акразии между сомнением и доверием не как модусами мышления, а как модусами воли. Дедукция и обоснование правил идут по пути, указанному Бейтсоном: комплементарность, обратная связь, установление отношения с внешним. Благодаря понятию акразии можно показать, что управление собой и этика cogito Декарта в определенном смысле предвосхищают кибернетические модели управления. Это обстоятельство объясняет также, почему именно этика когито и прагматика субъекта оказываются наиболее устойчивым моментом теории субъекта, который выживает под натиском интенсивной критики ее противников.