Ключевые слова: праздный класс; демонстративное потребление; социально-экономический статус; досуг; рабочие места; цифровые технологии

В статье анализируются концептуальные и исторические предпосылки перехода от классической теории праздности к современным исследованиям досуга. Центральный вопрос работы в том, какие «дискуссионные» и «фактические» реалии оказали наибольшее влияние на формирование новой повестки исследований. В первой части статьи производится реконструкция вебленовской концептуализации праздного класса, связанной с наличием большого объема свободного времени, определенными типами досуга, демонстративным потреблением результатов производительного труда и социально-экономической состоятельностью представителя некоторой группы, которая закреплялась за ним в результате следования нормам «престижного» образа жизни. Показано, почему фокусировка на устойчивых, воспроизводимых паттернах поведения высшего сословия оказалась нечувствительной к различению новых досуговых практик, а также стратификационной диффузии праздности. Автор описывает три экзогенных фактора, определивших отказ от традиционного понимания праздности в социальных науках: преобразование темпоральной структуры работы и отдыха в результате масштабного распространения цифровых технологий; размывание границ между рабочей и досуговой зонами; трансформация ресурсов хозяйственных взаимодействий и системы конвертации различных типов капиталов на рынке труда. Изменение базовых критериев праздного образа жизни позволило проблематизировать исходные интуиции Веблена и привело к появлению новых дисциплинарных коалиций. В заключение рассматривается проблема описания современного праздного класса: исследуется вопрос о том, является ли возникновение альтернативных досуговых практик достаточным основанием для выделения новых праздных групп и что является необходимым условием для социологической «переборки» теории праздности.