В статье анализируются речевые практики, которые воспроизводят состояние сознания общества, определенным образом реагирующего на символические действия, которые в обиходе называются «кощунством». На фоне речевых и мыслительных стереотипов, унаследованных еще из сталинской эпохи, некоторые доктринальные практики становятся вирулентными (представление о «должном», которое говорящий фактически может не разделять, но символически он все равно «требует жертв», лишь бы избежать перепроверки собственных жизненных установок на противоречивость). На примере дискуссии вокруг акций протестной молодежной арт-группы Pussy Riot (март 2012) делается вывод об изоморфности карательной судебной практики и популярных общественных настроений, которые можно назвать «новым обскурантизмом».

В статье дается комплексный исторический и систематический анализ программы культурных исследований (прежде всего британских). В первой части статьи дается общая характеристика программы; во второй — анализируется политический генезис и политический элемент программы; в третьей — рассматривается дисциплинарная и методологическая специфика программы, в четвертой — характеризуются и анализируются основные этапы исторического развития программы; в пятой — описываются тематические направления исследований и в качестве примера подробно рассматривается развитие одного из таких направлений (исследования молодежных субкультур); в шестой — обсуждается вопрос о динамике взаимоотношения политической и исследовательской составляющей проекта культурных исследований; в седьмой части анализируются причины сравнительно неудачной рецепции культурных исследований в постсоветском академическом пространстве и рассматриваются возможные направления актуализации программы культурных исследований в современном российском академическом контексте.

Культурные исследования сегодня представляют собой движение или взаимосвязанное сообщество. Они имеют собственные специальности в нескольких колледжах и университетах и собственные журналы и собрания. Они обладают огромным влиянием на академические дисциплины, особенно на английские исследования, социологию, исследования средств массовой информации и коммуникации, лингвистику и историю. В первой части этой статьи рассмотрены некоторые «за» и «против» академической кодификации культурных исследований. Должны ли культурные исследования стремиться быть академической дисциплиной? Во второй части дан анализ некоторых стратегий определения, помимо кодификации.

В своей программной статье Р. Уильямс подвергает ревизии традиционную парадигму марксистского анализа культуры: двухуровневую модель «(экономический) базис / (культурная) надстройка». Отмечая негативные импликации этой модели, такие, как дуализм, чрезмерная ориентация на специфику социально-экономических реалий XIX в. и недооценка культурной обусловленности социально-экономического базиса, Уильямс критикует и альтернативные — «тотализирующие» — модели культуры, игнорирующие ее динамический, «интенциональный» характер. В качестве альтернативы Уильямс предлагает ориентацию на анализ структурных условий социальных практик, рассматриваемых в качестве интегрального основания современного общества, позволяющего преодолеть дуализм традиционной марксистской схемы и акцентирующей динамический характер современного общества.

В статье Холл предпринимает попытку описать два типа подходов к исследованиям культуры. Различия между двумя парадигмами состоят в понимании процесса и цели культуры, важности или места опыта, а также иерархии уровней абстракции. Эти две основные тенденции в исследованиях культуры — культуралистский подход, с одной стороны, и структуралистский, с другой — характеризуются Холлом как всеобъемлющий базис «теории культуры».

Статья посвящена анализу современной ситуации в социальных науках и науках о культуре, связанной с усилением интереса к проблематике образа. В статье анализируются внутренние и внешние истоки так называемого иконического поворота. Внешние причины составляют тему «макроанализа», констатирующего масштабную иконизацию современной культуры. В рамках «микроанализа» исследуются структурные характеристики образной плоскости, тесно связанные со специфической семантикой и прагматикой образов, благодаря которым образы выполняют важные функции в сфере познания и социального взаимодействия.

Статья представляет собой обзор актуальных концепций, объединенных общей задачей — определения объекта и метода визуальных исследований. Автор осуществляет методологический анализ текстов, созданных за последние полвека специалистами таких смежных областей гуманитарного знания, как (визуальная) антропология, культурные исследования, история искусств и др. Сквозная проблема статьи — доказательство неоднородного и многосоставного характера исследовательского поля, не нуждающегося в объекте традиционного типа. Культура с визуальной доминантой, по утверждению автора, оперирует не субстанциями, но отношениями. Само зрение есть интерпретация, результат применения обыденной или аналитической оптики, что полностью лишает реципиента качества непосредственности.

Автор пытается переосмыслить актуальное состояние «визуальных исследований» как нового направления в науках о культуре. В девяти тезисах он резюмирует свои предложения касательно возможных трактовок междисциплинарности в этой сфере исследований.

В заметке предлагается прочтение одной из институционализированных программ преподавания семиотики как самостоятельной дисциплины, разработанной проф. Ежи Пельцем (Польша). В работе критикуется сама идея семиотики как продолжения традиционной (европейской) метафизики и номенклатуры знания.

В статье на материале театральной жизни Москвы и Санкт-Петербурга 2000-х г. рассматривается проблема статуса литературной классики в современном российском театре и описываются постановочные алгоритмы, действующие сегодня в отношении классических текстов, а также зрительские интенции и ожидания, связанные с отношением к классике. Современные режиссеры, отдающие предпочтение классике, лишают современность собственного лица и языка, нагружают ее так называемыми универсальными смыслами. Режиссер-приверженец классики делает однозначный выбор, предпочитая идти вслед за бегущим от сегодняшней реальности зрителем. В результате этот выбор невольно приобретает характер политического жеста: предпочтение, которое отдается классике, продуцирует образ неполноценной, смешной современности, в которой невозможно жить ответственно и всерьез.

В статье рассматриваются вопросы формирования так называемых общественных мест в большом городе. Городская среда предстает как место обнаружения симптомов актуальной социальной ситуации городского жителя. Это пространство, где стабильно только то, что пребывает в постоянном изменении. В результате темпорализации жизненных горизонтов утрачивается ненормированный и нехронометрированный опыт совместности. Иррациональный и гетерономный характер московской мобильности вынуждает использовать избыточные средства для достижения обыденных жизненных целей.